"В последние месяцы своей жизни Диана резко выступала против усилий Путина, нацеленных на то, чтобы стать новым диктатором Российской Федерации"

У меня на столе зазвонил телефон. Я взял трубку.

"Вы один? - поинтересовался мужской голос.

Я обозрел комнату. Она казалась пустой.

"Да", - ответил я.

"Прекрасно, - произнес голос немного хрипло, как будто не хотел, чтобы его подслушали. - На проводе МИД".

"Ангина!" - прокричал я.

"Что, простите?" - перепросил мужчина.

"Ничего, - ответил я, - продолжайте".

Примерно раз в год я получаю загадочные звонки от источника в министерстве иностранных дел Великобритании. Я не знаю, кто это. Про себя я называю его "Ангина". Он этого не знает. Так что понятно, почему он удивился.

"Я звоню вам по делу о смерти принцессы Дианы, - произнес он. - Вы планировали написать что-нибудь об этом?"

"Принцесса Диана? - спросил я. - Но ведь это едва ли входит в юрисдикцию МИДа".

"В юрисдикцию МИДа входит все", - сказал он.

"Ну хорошо, - признал я. - Но ведь ничего существенно нового об этом сказать нельзя".

"Да бросьте, - сказал он. - Когда это журналисту мешал тот факт, что нельзя сказать ничего нового? Насколько мне известно, каждый день редакторы обзванивают обозревателей и комментаторов, приказывая им придумать и сказать что-то новое о чем-либо".

"Вероятно, я работаю не на те газеты, - ответил я. - Иногда редактор звонит мне, чтобы спросить, где моя рукопись. И все".

Последовала короткая пауза, так как мы оба понимали, что разговор заходит в тупик. С усилием он направил беседу в новое русло.

"Мы тут приходим к выводу, что есть что-то в теории о том, что ее смерть не была несчастным случаем и что она была убита".

Я ждал.

"Знали ли вы, что в последние несколько месяцев жизни Диана начала все больше интересоваться политикой?"

"Не думаю, что я когда-либо проявлял особый интерес к тому, чем интересовалась она", - сказал я.

Он вздохнул. "А между тем она интересовалась политикой. И среди прочего она интересовалась возникновением новой России из пепла Советского Союза".

"С какой стати?.."

"Теперь мы полагаем, что она могла сильно критиковать тактику Владимира Путина и резко выступала против его усилий, нацеленных на то, чтобы стать новым диктатором Российской Федерации".

"Но почему?.."

"А мы все знаем, что случается с критиками и оппонентами Путина, не так ли?"

"Минуточку! - сказал я. - Вы действительно говорите то, что, я думаю, вы говорите?

"Что я, по-вашему, говорю?"

"Что Путин организовал то, чтобы принцессу Диану..."

"Ш-ш-ш! - прошептал Ангина. - Мы в министерстве иностранных дел никогда не стали бы говорить столь прямо..."

В последние полминуты нашего разговора я повернулся к монитору компьютера и нашел сайт, на котором были опубликованы даты карьеры Путина.

"Когда она умерла, Путин еще не был у власти", - сказал я.

"Еще не был".

"Этого достаточно".

"Он уже был очевидным наследником Ельцина".

"Вы хотите, чтобы я поверил в то, что Диана стала бы жестко критиковать российского политика на том основании, что он может, придя к власти, начать превращаться в диктатора?"

"Нет. Я лишь прошу вас подумать о том, чтобы распространить слух, согласно которому Путин, вероятно, может быть как-то связан с ее смертью. Мы должны аккумулировать как можно большее давление на Путина".

"Может быть, вам и хочется оказать на него давление, - сказал я. - А мне нет. Если меня засекут оказывающим давление на Путина, мои счета за газ и бензин моментально подскочат".

"Итак, вы отказываетесь сотрудничать?"

"Послушайте, - сказал я, - вам нужен кто-то, кто интересуется заговорами и покушениями. Позвоните Мохаммеду Аль-Файеду" (миллиардер и отец последнего друга принцессы Дианы, полагающий, что пара была убита. - Прим. ред.)

"Мы до этого уже додумались".

"И что он сказал?"

"Он сказал, что, на его взгляд, это как-то притянуто за уши".

"Вот вам и ответ, - сказал я. - Если так думает он, то так оно и есть".

И он положил трубку. Однако это заставляет задуматься, не так ли?